|
|
|
|
Мои рифмы
Сумасшествие
Я затушу окурок сигареты
В стакане недопитого вина.
Я допою последние куплеты
И в этот вечер остаюсь одна.
Все по домам уходят гости,
Я не пойду их провожать.
И я себе, в своем последнем
тосте
Хочу удачи пожелать.
Я руку положу на голову
собаке -
Она единственный мой нынче
друг.
Порву на мелкие кусочки
скатерть,
Ломая от досады пальцы рук.
Но сумасшествие проходит
быстро,
И возвращаюсь я в реальный
мир.
Но чтобы пережить ночь эту -
Просто ввожу я в вену героин..
1996
Осень
Фонари, фонари, фонари, фонари...
В их прожекторе бешено листья
кружат.
И врываются в мозг эти дикие дни,
Что принес с собой листопад.
Ветер листья срывает сурово,
Унося их в туманную ночь,
На последок шепча лишь слово:
"Прочь, прочь, прочь..."
1996
***
Жизнь летит, Жизнь бежит,
Жизнь плывет...
Что сулит, Что дает
Новый год?
Как всегда - Сто забот,
Сто хлопот.
Как всегда - Кто-то любит
И ждет...
1997
***
Ты не звонишь мне.
Почему? Почему я должна
страдать?
Сидеть как в вакууме - тишине,
Пока раздастся звонок ждать.
Не проще ль было уйти с другой?
Уйти от бед, невзгод и слез
В страну фантазии и грез...
С другой - ни близкой, ни родной?
Но я горда,
Я просто встану,
Возьму стакан, налью вина,
Обрежу провод телефона
И буду, как всегда, одна...
1997
***
Кто гадает по звездам? -
Влюбленные,
Только им это чудо дано,
Только их сердца раскаленные
Покрывает звезд полотно.
Кто уходит и вновь возвращается,
Разрывая ранимые души,
Кто за ложь и измену кается
От того, что чуть не разрушил
Двух сердец священный союз? -
Лишь влюбленные, -
Богом клянусь.
1997
Время
536 часов впереди.
А время стоит на этом пути,
А время молчит на этом пути
И, кажется, вовсе не хочет идти.
Мне хочется взять все часы
и сжечь.
Мне хочется бросить их
в жаркую печь,
Чтоб стрелки часов этих,
Что как меч,
Не срубили мою голову с плеч.
Чтоб больше не слышать их
мерзкий "тик-так",
Который несет за собой мрак,
А кажется звук их -
такой пустяк,
Вот только живешь под него
Кое-как...
1997
***
Что такое обман?
Это вестник слез.
Он наносит урон,
Как шипы диких роз.
Оставляя рубцы на душе,
на глазах,
Выражая всю боль
в поседевших висках.
Что такое любовь?
Это радость от встреч,
Когда милого зов
Мог от смерти сберечь,
Когда бешено пульс
Отбивает в висках
При знакомых, любимых
И нежных словах.
И обман, и любовь - это слезы,
Это штиль на воде и грозы,
Это боль расставаний, измен,
Это страх, когда ждешь перемен...
1997
***
Черных домов черные окна,
Черных небес черная тишь.
Люди, машины и птицы умолкли.
Может и ты, моя милая, спишь?
Маленькой тенью сижу я в окне,
Если бы знал кто,
как холодно мне,
Если бы знал кто,
как мне одиноко
У запотевших, пустых,
черных окон.
Чего же ждала я,
к чему я стремилась,
Пред кем преклонялась
и в ноги молилась,
К чему же вся эта любовь,
униженья,
К тому ли, чтоб ждать
за измену отмщенья?
Я знаю - грехи отпускает
священник,
Но разве любовь
не достойна прощенья?
1997
Моя душа
Она словно узник темнице -
Средь постылых мне дум
все томится,
Разрывает мне сердце в клочья,
Как когтями хищная птица.
Бьется в клетке бабочкой
пестрой,
Натыкаясь на прутья острые,
На шипы и иголки разные,
Затмевая всю жизнь прекрасную.
Разбивая мечты о счастье
На мельчайшие дробные части...
1997
Просто
Просто гаснут на небе звезды,
Устремляются ввысь сосны,
Распрямив свои ветви просто.
Просто по небу катится месяц,
Просто пальцев на руках десять,
Просто я распеваю песни,
Находя в них стихам место.
Просто жить всем вдруг стало
сложно
В этой жизни простой и грозной.
И не видят они возможность
Сохранить в черном небе звезды.
Ведь их свет в тишине морозной
Сохраняет любовь...
Так вот, просто.
1997
Двое
Ты обещала писать,
А ты - позвонить.
Ты обещала любить,
А ты - не забыть.
Вы обещали приехать
Одним и тем же числом,
Но я не прочла ни строчки
И молчит телефон...
1998
***
Я не привыкла писать о любви.
О той счастливой, верной
и светлой,
Которая подобна ветру
Во время вечерней зари.
Я разучилась страстно любить -
Страдать в тиши, считать часы,
Пить сладость утренней росы...
Я просто разучилась жить.
1998
***
Ты - свет в моем окне,
Распятая любовь
На сломанном кресте
Моих невинных снов.
Тех снов не виден след.
Вокруг лишь пустота.
Звенящей тишиной
Пронзающая мгла.
Мой гнев ты и покой,
Безумный взгляд очей,
Смертельный приговор,
Язвительность речей...
Я так страдаю в пустоте,
Склонясь в мольбе на лик
святой,
Я так страдаю в тишине
Борясь в душе сама с собой
Лишь за одно -
Чтобы везде со мной
Был нежный голос твой.
Но боль в звенящей,
Смрадной мгле
Сомкнется циркулем по кругу,
Оставив нежность - стенок вне,
Сдавив виски тисками туго.
1998
Прости
Прости меня за взгляд банальный,
Прости нелепость моих фраз,
Прости за монолог печальный,
За глубину влюбленных глаз.
Прости за жизнь средь нелюбимых,
Прости мой твердый эгоизм.
Я нелюдима, но любима,
Ты ж средь толпы проводишь жизнь.
Прости за страх перед глазами,
Испепеляющими в прах.
Прости за смытую слезами любовь.
Прости за крах.
"Прости" - могу я повторять
Немыслимую сотню раз...
Прости, но можно ли прощать
За боль, за страх, за ложь, за фарс...
1998
***
Казалось, все прошло,
Казалось, память сгнила,
Убив свое нутро,
Сняв напряженье в жилах.
Твой образ уходил,
Смешавшись с сором будней,
Твой голос заглушал
Бессвязный зов толпы.
И мнимые друзья
Пытались заменить мне
Ту нежность и тепло,
Дарившие лишь ты.
Я заблудилась в снах,
Как в лабиринтах лжи,
Захлебываясь воздухом
свободы,
Позволившей познать
Все золото цепей,
Зовущихся любовью,
Что я хотела снять...
Верни мне эту боль!..
1998
***
Монотонной дробью
Барабанит дождь
По жестяным карнизам крыш.
А ты унять не можешь дрожь
И со включенным светом спишь.
И только мокрые следы
Бетонных лестничных ступенек,
Мелькающие, словно тени,
Напоминают, что ты жив.
Волчками листья завертелись,
Поддавшись ветреным забавам,
Спасая хрупкие материи
От гибели под сапогами.
И в белой, мраморной постели,
Похожей на людскую ложь,
Ты умираешь в смирном теле
С одной лишь мыслью:
"Где-то дождь..."
1998
Паника
Мне кажется, я что-то теряю.
Как песок сквозь пальцы
сочится любовь.
И ночной светофор,
безобразно и лживо мигая,
заключает ее в перекрестках,
как в панике вор.
Ты уносишься прочь
с монотонным и уличным гулом,
удаляешься следом за трелью
трамвайных звонков,
растворяясь в ночных
и туманно пустых переулках,
словно в прятки играя и прячась
среди телефонных гудков.
Снова ложь застывает
в сосульках на крышах,
Снова преданность снегом
летит в фонари.
И слова о любви
прочь уносятся к звездам
все выше и выше,
И ненужные клятвы
притаились средь жухлой травы.
--------------
Отчаянье шагает по асфальту,
Бесшумно ступая, листья вороша...
А светофор, мигающий с сарказмом,
Стоит, как онемевший Бог маразма...
1998
Ода цинизму
Что такое для циника лирика?
Это площадь, кишащая паникой,
Это клиника, полная психами,
И красивые девушки в ватниках.
На разбитых зеркальных осколках
И опавших осенних листьях,
Рассыпая кирпичную крошку
Наслаждается оргией мысленно.
Одиночество циника в хаосе,
В многоликой толпе разноцветной.
Он по-детски искренне радуется
Шлюхе, вульгарно одетой.
Его ад в библейских мотивах,
Рай его в грязных лужах плескается.
Не любовь выбирает он - похоть,
И с надменностью в взгляде скитается...
1999
***
Спит душа под мелодичный
стук серебряных дождей.
И блуждает поэтичный сон,
средь пламени свечей.
На оконных занавесках
притаилась чья-то грусть.
Разрисовывая фрески
все пытается заснуть.
Ход часов, как чей-то стрекот,
мерно нежит спящий слух.
Это - рай для всех поэтов,
Это - музы нежный дух...
1999
***
Ты сейчас без меня.
Где-то там, на другом берегу
Енисея твое тело от боли
сгибается в ломках.
А больная душа притаилась
быть может за запертой дверью,
умоляя впустить.
Твои слезы дождями по окнам
истерически бьются...
Я их вижу. Я слышу твой плач.
Твои нежные речи со мной
навсегда остаются,
словно в вечность бросаются
тени, от сломанных мачт.
В черном небе твоя золотая
походка облака оставляет
на Млечном Пути,
И во сне я кричу,
Просыпаясь от приступов рвоты,
задыхаясь, прошу я: "Прости!"
Наклонившись, ты вторгнешься
в мерный ход снов,
чуть затронешь упрямую челку,
тщетно прячась под лунный покров
напоешь, что ты любишь меня,
озорного ребенка...
1999
***
Убегала -
от себя, от лжи, от фальши...
Разбивала -
души, рюмки, пальцы...
Обвиняла -
время, место, нравы...
Понимала - все Вы правы.
Ненавидела, любила, била, презирала...
Обажала и любила,
целовала, создавала...
Оставляла -
Вас, себя одних, забытых...
Пролетает тихим эхом только крик.
Извиняюсь, разбиваюсь, каюсь...
От той боли в голых стенах маюсь...
Заблудилась и забылась в тостах...
Как порой постыло это одиночество!...
1999 г.
Муза
Она приходит темной ночью,
когда рассыпанные звезды
влюблено смотрят на луну.
Когда свет скважины замочной погас.
Когда храпит уставший,
изнеможенный человек,
досматривая сон вчерашний.
Она приходит тихой ночью
слегка шурша по одеялу.
Тебя она разбудит молча.
И в панике с чернильным жаром
ты бросишься к листку бумаги
безвольно что-то бормоча...
Проходит час, другой - ты пишешь.
Она еще сидит на кресле
болтая ножкой...
Под утро это все исчезнет,
пройдет то таинство.
И крыши лучи шальные осветят.
А на столе немой свидетель
ночного гостя -
лист бумаги лежит исписан...
А муза улетела в небо,
чтобы прийти,
когда ее совсем не ждут...
1999 г.
***
Ты мое откровенье, придающее жизнь.
Пребывая в забвении рождается мысль
о прекрасных мирах, фиолетовых снах,
о большой чистоте наших чувств.
В высоте белый месяц рождает
плутовка луна,
что порой отвлекает человека от сна.
Но сегодня совсем не виновна она,
что я нежной любовью до граней полна.
Где-то нервно Земфира поет про снега.
В этот миг как никто нам она дорога.
И пусть в небе витает твой запах волос
этот мир нам повторно
друг друга принес.
1999 г.
Центризм
Писать о войне - жестоко.
Писать о Земле - обычно.
Писать о людской стойкости
глупо и непривычно.
О чувствах писать - мелко,
О всем существе - глобально.
Писать о себе нагло,
Но наглость сегодня в правилах.
Ты сам - отраженье сущего,
Ты - зеркало всего мира.
В тебе состоит могущество
общественного эфира.
Так крикни во всеуслышанье:
“Я центр всего, что кружится...!”
И стойкость не будет глупостью,
Война не покажется ужасом,
И чувств океан бездонный
заплещется близ прекрасной
и необычной Земли...
1999 г.
***
Мои рифмованные строчки
столь прозаической души
служили мне канавой сточной
для слива Вашей скучной лжи.
Мои радушные улыбки
со столь холодными глазами
исчерпывали все попытки,
предпринимаемые Вами.
Мой смех и плач - такой же вздор,
как эти Ваши сожаленья,
которые с великим рвение
Вы изливаете полемикой.
Мои неписаные письма,
летящие за голубями,
как нерастраченные мысли
теряются в пустом стакане.
Мои прошедшие обиды
сменились в низкий, жалкий гнев,
маскировавшийся нарывом
изрезанных и взбухших вен.
Мои рифмованные строчки
столь прозаической души
укомплектованы построчно
пессимистичным словом “Жизнь”...
1999 г.
Этажи
Девятый - а жизнь так прекрасна!
Восьмой - стрелы врезались в мозг.
Седьмой - люди смотрят с опаской
на тень распустившихся роз.
Шестой - где Вы, Ангелы, Бесы, порвите меня в лоскуты.
Грехи с добродетелью взвесив
Вы к Богу плетите мосты.
На Пятом с отчаянным криком шарахнулись к стенке коты.
В Четвертом к свободе прилипнув стоишь безразлично ты...
Раскаявшись спешно на третьем,
простив все грехи на Втором,
вдыхая взбесившийся ветер
я смертью окутала дом.
Лежа под свидетелем-небом,
под тенью своей же души
я Вам присуждаю победу
и вспоминаю этажи...
1999 г.
***
Разбившимся листом бумаги
на мелодичных сквозняках
своей души сухую влагу
излей в черновиковый стяг.
Слегка рифмованную прозу
четверостишною строкой,
как нерастраченные слезы,
построй в пожизненный конвой.
Любовью ненависть стесняя,
прыжком вползая в суету,
себя ты людям предлагаешь,
переполняя пустоту.
Причинным будним беспокойством
переверни страничный вихрь,
и на ночных беззвездных гончих
ворвись в свой безлогичный стих...
1999 г
***
Приди! Ворвись в окно рассветом!
Располосуй унылый город!
Создай счастливые макеты
обыденных людских расколов.
На мокром, радужном асфальте
корявой строчкой размахнись.
Безумным пульсом на запястье пронзи лазоревую высь!
Прошу, откликнись тишиной,
растереби уснувший страх.
Звеня натянутой струной,
разрушив дискотечный смрад.
Весенне-летним умилением
разбудораж душевный гнет.
Приди! Проникни озареньем
на мой циничный эшафот...
1999 г.
Натурщица
По белым стенам мечутся смятенья,
прикинувшись фонарными свечами.
В реалии ворвавшись блеклой тенью
они запечатлелись образами.
Любовный недуг размышленьем грезит,
распяв тебя на девственном мольберте,
застывшем живописным срезом
на обожженном турникете.
Сгорая в пылких,
чем-то пошлых ласках
ты не сумеешь страх преодолеть.
Уподобляясь мелким аферистам,
давясь слезой и собирая медь...
1999 г.
Отрешенность
Уйдя за первыми снегами,
вслед обесцененным мечтам
ты исчерпаешь оправданье
своих подстрочных эпиграмм.
Автомобильным бесконечием
протянется чета обид,
укрывшись в сгорбленные плечи,
твой создавая прототип.
И с грязно-белым цветом кожи,
со взором, каменей гранита,
я ухожу в просвет оконный,
вдыхая запах эвкалипта.
1999 г.
***
Растрепанные волосы,
влекомые по ветру,
мою былую поросль
украсили рассветом.
На нежных бесконечностях
извилистого рока
украсились промозглостью
раздавленные стекла.
Решительные грации
стилических мелодий
в бетонные формации
врезаются уродливо.
И в сказочных реалиях
классических теорий
трепещет аномалией
правдивая пародия...
1999 г.
***
Обернись! Посмотри на следы
неподвижных стальных проводов.
Растревоженный стон замирает
свеченьем счастливых подков.
Пропади на сгоревших бассейнах озер,
маскируя рассветом
свой бешенный взор.
Закричи! ,
Разорвись мимолетной волной.
На таран разгонись,
слившись с гибкой броней.
Под растресканным панцирем
нежным ростком
проломи асфальтированный бурелом...
1999 г.
Порочность
На взбухших венах рисуешь звуки.
По красным векам танцуют глюки.
В оглохшем сердце вздыхает нежность.
К раскрытой дверце
летит безгрешность...
1999 г.
Суицид
Оконные проемы
стеклянных перезвонов
благословляют боги
немыслимых законов.
За узкие карнизы
цепляются с надеждой
отчаянные мыли,
смертельно разболевшись.
Планирующим психом
заполнится пространство,
открыв запасный выход
в просвете христианства.
Возникшим суицидом
плюются в небо окна,
вонзая клином в простынь
разбившиеся стекла...
1999 г.
***
Тишина. Упоительным гнетом
опустилась на плечи ночь.
Притворяясь светлой и кроткой
наложила на губы скотч.
Ты одна. Темнота за окном
отрешенностью бьется в стены.
Выбивая из глотки ком
вырывается крик измены.
Смех. Заплаканные гримасы
выступают в ночных признаниях.
На пустующих млечных трассах
четвертуют болтливые здания.
Взгляд. Влекущие черные дыры
бесконечной кишат многоликостью.
Воздух сделался густо жирным.
Петля, дуло - признание сытости.
1999 г.
***
Этот мир извращенных пороков
прогибает твоя душа.
Исчерпав стон раздавленных стекол
окунается в правды ушат.
На расправленном куполе неба,
развалившись, возьми “паровоз”,
увозящий в цветущее лето
надоевший застенный кифоз.
Хирургический скальпель, вонзаясь,
с треском режет упругую плоть, полосуя порочности знамя,
напрягаясь, вживляет любовь.
1999 г.
Бессмысленность
Железные боксы, дома, павильоны,
стекаются воском
плацкартных вагонов.
Виниловых дисков сквозные просветы
уложены вистом в кабриолетах.
Обглоданным тортом горят кинескопы,
строчащие ропот запретной эротики.
А в тонкие брови врезаются серьги, прозрачным пороком срезая побеги...
1999 г.
***
Отпусти! Уйди, исчезни...
Испарись туманной дымкой.
Затупи опасность лезвий
наших чувств ненужных выхлоп.
Заблудись в дверных просветах
летаргическими снами.
На почтовые конверты
адресуй злодейку-память.
Перестань роиться в мыслях
надоевшим парадоксом,
задавая в поиск выступ
расплавляющего солнца.
Изничтожь все негативы
той далекой киноленты...
Нет! Постой! Необходимо знать,
что ты страдаешь где-то...
1999 г.
***
“Нажмите на кнопку!” -
сигналит кондуктор.
“Остановите начавшийся бред!”
Меня, скомкав в сдавленный
пальцами рупор
впустили в разорванный сколами свет.
Сочувствие плющит
заевший компостер,
зажав его горло в стальные тиски.
Водитель, прикинувшись сгорбленным монстром, на трассу швыряет
ночные мазки.
Впустите! Отдайте частицу свободы!
Продайте счастливый
трамвайный билет!
Скорей проезжайте созвездие уродов, которым гордится земной человек!
1999 г.
***
Телефонные кнопки осенним дождем разбиваются стопкой
о скользкий подъем.
В основании каркаса
расплавленных ульев
я сгребла таксофоны,
переплавив их в пули.
И теперь, собираясь нажать рычажки, на мгновенье представьте,
что это курки.
***
Зима. Под раскаленным снегом
при свете восковой свечи
мои взбесившиеся вены
клюют голодные грачи.
Под изуродованным пледом
сопит покорная весна,
довольствуясь сырым ночлегом,
грехи безгрешные простя.
А под стальными фонарями
погасший свет прожекторов
разоблачает нашу память
среди толпы послушных снов.
2000 г.
***
Я ухожу в дверные щели,
пронзив оконные проемы,
скользнув по стенам черной бездной
бросаю в память вероломность.
Я исчезаю за домами
среди морозов и потерь,
держась за выбитую раму
стучусь в разбившуюся дверь.
Страничным шорохом слетая,
врываясь в бесконечный плен
бросаюсь поэтичным жаром
на запыленный гобелен.
2000 г.
***
Я не могу смотреть на боль опустошающих упреков,
повисших в никотинном дыме
как переписанные строки, изнеможением нахлынув.
Я умираю с каждым жестом
дрожащих пальцев с сигаретой, расшатанных словесным тестом
никем не пойманного ветра.
Ожесточаюсь с каждым взглядом проникнутого вожделения,
украсившего спешно в гладость
закон физического трения.
А ты стоишь за этой болью,
за этой смертью и тоской,
сфабриковав словесной просьбой переполняющий забой.
2000 г.
***
Я не могу сказать “Люблю”,
лишь потому, что это правда,
лишь потому, что этот звук
разрушит хрупкую парадность.
Я не могу кричать о ней
всему разинутому свету,
лишь потому, что это плеть,
секущая мои секреты.
Я не сумею отвернуться
от злости, брошенной тобой,
лишь потому, что ярким солнцем
ты согреваешь эту боль.
Я так люблю тебя, что звезды
стремглав срываются дождем;
взрывая в легких сжатый воздух
целуют влажную ладонь.
2000 г.
***
Я хочу тебя увидеть.
Прикоснуться теплых рук,
заблудиться невидимкой,
силуэты зачерпнув.
Я хочу проснуться в нежных,
тесно скованных объятиях,
издавая милый скрежет
мелодичных восприятий.
Я хочу услышать голос
сквозь надрывы телефона,
перелистывая повесть
разголосых перезвонов.
Ты не знаешь, как мне нужно
ощущать твои улыбки
несплетеных еще кружев
наших общих перекрытий.
Я влюбляюсь, дикой птицей
пробивая сеть печали.
Представая юной жрицей
быть любви повелеваю.
2000 г.
***
Ну и пусть! Пускай все будет так!
Пусть я губы запачкаю кровью!
Пусть устану бродить
по усеянным в прах
депрессивным минутам застоя.
Пусть я буду одна,
погрузившись в листки
не исписанной толстой тетради,
ореол психотропной отравы создав расточаю бесплотную память.
Ты уходишь за толщи гудков телефона,
за сгустившейся плотностью
длинных пространств,
погружая железные груды бетона
в переполненный чувством барак.
2000 г.
***
Я играю с огнем,
обжигая сосуды бессонного сердца,
превращая в стальных истуканов ворон,
разметавших осколками месяц.
Пионерским значком
припадаю на грудь
отреченных от правд патриотов,
истерично врастая в набитый пером
эшафот треугольных пилоток.
Проклинаю тот день,
когда вскинув ладонь
я чеканила скрытую правду,
выводя на белесых ресницах мишень
тщетно скрытому слезному граду.
Отпусти меня! Сделай тупой и простой,
обесточь искалеченность сути,
разряди в жирный воздух
обойму пистон
моей нежно нахлынувшей грусти.
2000 г.
***
Я тебя ненавижу, потому что люблю,
потому что хочу умереть от обиды,
потому что вдали “одинокий пастух”
разрывает свирелью надрывы.
Я безумно устала вести деловой,
целомудренный образ жизни,
торопясь до вечерних закатов домой
обрывать телефонные линии.
Уходя, ты меня оставляешь одну
среди серых браслетов надежды,
бесполезных, и в чем-то похожих “подруг”,
в унисон растворяющих кредо.
Мне безумно хотелось остаться с тобой
в романтическо-нежном свете,
задыхаясь, ловить онемевшим ртом
разгулявшийся чувственный ветер...
29.05.2000 г.
***
Нет никаких чувств,
Нет никакой рифмы.
Экзистенциальный пунш
выплескивается в крике.
Мечется диким пульсом
жирная плеть сомнений,
капая едкий уксус
в сердца изрытый кремень.
Пальцев дрожащий вереск
стонать заставляет пейджер
той, кто приводит в скрежет
прочно стоявший стержень.
2000 г.
***
Она придумала игру
с заранее плохим финалом,
задолго до исхода зная
всех исключений новизну.
Она приколотила небо
к своим изношенным подошвам,
невинность обозначив в пошлость
всего нетронутого света.
Она упала вверх - под звезды,
разбив стеклянный планетарий.
Как изможденный горем старец
она боится слова “Можно”...
2000 г.
***
Это что-то такое: смешное,
Невероятное, зыбкое, нежное…
Его называют любовью,
Гибким, приятным стержнем.
Он врастает в кривой позвоночник,
Прорывая немые ткани,
Разливаясь по венам сочными
Чувственными глотками.
Это что-то такое: знакомое,
До боли родное и страшное,
Выбрасываемое стоном
Былой неприступной башни.
Это словно разбившийся месяц
На танцующей глади воды;
Обдуваемый медленной смертью
Приземлившийся мыльный пузырь…
2000 г.
***
Дай мне руку - ты почувствуешь тепло.
Пускай сперва
там будет сыро и прохладно...
Ты занесешь ступню
над пропастью и боль уйдет, сменившись ручкой и бумагой.
Моя рука крепка, но крепче вера,
стянувшая в струну сосудов нить,
пускай над пропастью
ты будешь первой,
согласье давшая парить.
Ты проведешь черту
вдоль синих клеток.
Нарушив гармоничность их миров,
но ты пройдешь сегодняшние метры,
проложенные вдоль чужих дорог.
Ты перейдешь по пешеходной “зебре” минуты сложных восприятий фраз,
гуляющих по скользким нервам
таких испуганно-свободных нас...
2000 г.
***
Победа людей – это скучно и больно.
Победа людей – это внешний барьер.
Их мысли и штампы, причины, пароли,
Стремятся загнать нас
за плотность портьер.
Сорвать жалюзи
с лучезаристых окон так сложно,
Так режет глаза внешний свет!
Так мощно врывается
струйками воздух,
Манящий и чем-то страшащий запрет!
Мне нужно искать тебя
взглядом по окнам,
Мне нужно кричать тебя
в гулких тоннелях,
Мне нужно любить тебя
нежно, раздольно,
Мне нужно.., мне можно..,
я чувствую смелость!
2000 г.
***
Где мы? В игре? Или это любовь? – столь непонятно, хрупкое чувство,
В рамах звенящее битым стеклом,
Трещину давшее на перепутьях…
Я жду этот страх,
перекрывший дыхание,
В воздухе шорох ловя от ресниц,
С жаром бросаюсь
из крайности в крайность
Следы оставляя на пепле зарниц.
Я достаю запыленные крылья
Сквозь паутину сырых чердаков,
Ставни под солнечным
блеском раздвинув,
Руки подставив под лед родников.
Мне не хватает упругих пружинок,
Путавших пальцы в своих завитках…
Разве игра позволяет раздвинуть
прутья души заржавевшей в тисках?
Так где мы? В игре? Или все же любовь к нам подкралась
на пушистеньких лапах,
Мягко, без звука, вагонным метро
Нас унесла в свой дурманящий запах?
2000 г.
***
Ты – мое тепло.
Ты нежное сознание жизни;
Зеркальное стекло
Моей краеугольной призмы;
Безумие игры
И миллионность строчек,
Воздвигшие карниз
Для звучных многоточий.
Ты – солнечный закат;
Шумящий ворох желтых листьев;
Серебряная сталь
Небесной звездной сыпи;
Разжатая ладонь
Зеленой бездны глаз,
И еле слышный стон
В фонтане фейерверка фраз!
2000 г.
***
Привет! Железнодорожный поезд
Гудком взорвет уснувший воздух.
Привет! Скользя пещерным эхом
Проснется каменный обвал.
Привет! Мигающий рекламой город
Сливает толпами тела.
Ты шелестишь по тротуару
опавшей зеленью листвы,
вдохнув любовь в стальные жабры моей издерганной души.
Ты прикасаешься руками
к разбросу пепельных волос,
испачкав пальцы едкой сажей
моих вопросов на вопрос.
Привет! Неповторимым треском
Взорвется мертвый телефон!
Привет! Хронической болезнью всплывет свободы глухой стон.
Ты научила быть счастливым
Парализованный хребет!
Привет! И редкое спасибо
За каждый сказочный момент…
24.09.00 г.
***
С лоскутков этой ночи
я сотку одеяло.
Запрягу свору гончих
чувств, что вечно нам мало.
На мгновеньях-перинах
утону в силе вздохов,
нежным шорохом хлынув
в карусель глаз и окон.
Я взлечу тесным сплавом
единения тел...
Под ресниц твоих взмахом
заблужусь в темноте.
Изогнусь гибким станом
под дыханием рук...
И распятой останусь
среди шороха губ.
2000 г.
***
Мне безумно одиноко...
В зеркале белесость век
отражает звездность окон
и разбитый турникет.
Жилки красные бессонниц,
невротичность сигарет
молча гасят вспышки бойниц
слез немых и нервный бред.
Для печали мало места
в переполненной душе.
Самоистязанье - деспот,
мир - пробитая мишень.
Все смешалось воедино -
гнев, агрессия и страх...
Я одна... Я вбитый плинтус
в нервно сжатые уста.
Я взываю о пощаде!
Я хочу помочь себе!
Я хочу вину загладить
перед памятью своей!
Я хочу тебе быть нужной,
ощущать твое тепло,
расплетать узоры кружев
вместе, рядом, заодно...
2000 г.
***
Нечего делать снаружи -
ведь ты внутри.
Ты глубоко - в самом сердце,
его коридорах,
в мысленных рифмах,
разорванной прозе,
в каплях весны,
тоненьких струйках тепла
и шуточных спорах.
Ты на обрывках
стальных облаков бирюзы,
смехе, движении взгляда,
скольжении век.
Ты превращаешь в реальность
мои миражи,
вышки в задоры, желания
в бешенный бег.
Ты просто есть - так рассудочно, близко и колко,
так бесшабашно, игриво,
наивно, разумно,
словно цветная мозаика
из калейдоскопа,
в стих собирая разбросы
от рифмы бесшумно.
2000 г.
***
Я прощаюсь.
Кругом фейерверки,
Снегопады, дожди, ураганы,
Бесполезность по принятым меркам,
Немота под твоими ногами.
Яркость окон, пролеты, огарки,
Хруст суставов на пальцах и дрожь,
Моя боль ляжет в дым олигархом.
И кто здесь проиграл – не поймешь.
Я прощаюсь.
Ссыпаюсь на звуки,
Растянувшись плыву на улыбки,
Ускользая в сомкнутые руки,
К отторжению взглядом прилипнув.
Спотыкаясь о чьи-то заботы,
Непонятные просьбы, обиды
Закрывая альбом с твоим фото,
Улетаю в сосновые нивы…
2001 г.
***
Между полом и стеной,
Потолком, окном и дверью
Бьется взвинченный покой
На циничных параллелях.
По зрачкам распятой кошки
Вяло двигаются тени
В форме звездочек и мошек
От удара боли в стену.
И изрытой паутиной
Пыльных трещин на паркете
Остается пеной мыльной
Ложь на крыльях турникета.
2001 г.
***
Нет разницы – кого любить,
Кого превозносить и нежить,
Кому свое тепло дарить
И сыпать рифмами безбрежно.
Безропотно шептать “люблю”
И струйкой воздуха по коже
Ласкать дыханием ее…
Его возможно тоже.
Есть просто где-то глубоко,
Под самой впадинкой гортани
Несмело спрятанный комок
Всех наших искренних незнаний.
Всех наших рдений и оглядов,
Стеснений, тень вуали глаз,
Когда взывает стоном память
Любимый образ, эхо фраз.
Есть только пониманье чуда
И ощущение блаженства,
Когда целуешь эти губы,
Забыв о роли совершенства.
2001 г.
***
День закрывает глаза,
губы смыкают мосты,
в желтых созвездий базар
лунный взмывает пузырь.
Криком молчит телефон,
кнопочный диск разорвав.
В воздухе гарью пистон
копится бешенства сплав.
Можно уйти, улыбаясь,
в лес из ребяческих ласок,
из череды обажаний
и меркантильных каркасов.
Можно остаться штрихами,
бликами тени по стенам,
мелким песком под ногами
или судьей переменам.
Можно привыкнуть к обидам,
к второстепенным ролям.
Можно разбить пирамиды
эгоцентричных программ.
Просто хотелось быть нужным,
чем-то родным и надежным,
кем-то, кто в зимнюю стужу
летом войдет осторожно...
2001
***
Мне надоело ждать кого-то,
Шерстить в газетах объявленья,
И видеть мысли идиота
В своей забытой в ком-то тени.
Меня измучил вечный поиск
Непогрешимости страданий,
И онемевший пыльный оттиск
Зависших в воздухе признаний.
Я устаю от наблюдений
В прямые линзы чьих-то стекол,
Ища душевные волнения
В поросших клевером окопах.
На стенах, вытертом паркете
Хотелось красками забрызгать
Следы беснующихся сплетен,
Уставших без маршрута прыгать.
Так, просто выйти по карнизу
Своих асхематичных мыслей
И, может, отыщу я смысл
В собою сочиненных виршах.
2001 г.
***
Я снова в поиске тебя,
Себя, любви, скитаний.
Я снова в поиске мечты
И тысячей недосказаний.
Я снова радуюсь звонкам,
Шагам, прогулкам, встречам.
Я снова радуюсь мечтам
И превращаю чувства в вечность.
Лечу и жду. Смеюсь и плачу.
Я принимаю ложь на сдачу.
Я отпускаю ожидания,
Украсив их очарованием.
Оставив брод бросаюсь в омут,
В надежде, что потом опомнюсь.
И наполняю мысли смыслом,
Запутавшись в недельный числах.
2002 г.
***
Где найти столько слов,
чтобы нежность свою подарить?
Где найти столько солнц,
Чтоб согреть твои руки?
Где найти столько весен,
Чтобы сердце твое растопить?
И разлиться зарей
в мелодичном, капельном звуке.
Побежать, захлебнувшись,
Твоей красотой и мечтами,
Разбудить волшебство
И беззвучные прелести звезд.
Я хочу утонуть в поцелуях
Твоих мирозданий,
И проснуться в объятиях
Нежных и бархатных роз...
2002 г.
***
Я не знаю, что со мной творится.
В моем сердце поселилась осень,
С листопадом разноцветных листьев
И дождей небесных проседью.
В мою душу прокралось безумие,
Разливаясь нежностью по чувствам,
И тобою, словно изумрудами,
Заискрились смешанные мысли.
2002 г.
***
Мне страшно.
Мне хорошо.
И от этого страшно.
Гораздо проще жить,
Не чувствуя любви.
Гораздо проще
выстроить защиту вокруг башни,
и стыть, закрывшись в кокон
собственной души.
Но нежность проникает через поры,
Просачивается и врастает в сердце.
И разливается бескрайним морем.
И никуда от этого не деться...
2002 г.