"Будем, были"
~ Тебя нет среди них, и я теряюсь. Я не могу думать, действовать, чувствовать. Где ты, Черный! Уже 1,5 часа, как началась лекция, а тебя все нет. Зря я не оставила тебя вчера у себя на ночь. Дура! Закомплексованная дура!
- Я не такая, я жду трамвая!
Но ведь трамвай может уйти. Могут обрезать провода. Заминировать рельсы. Трамвая может просто не быть! Как тебя на сегодняшней лекции.
Я и Черный.
~ Зачем мы все ближе и ближе? Странно, что я могу так, настолько любить женщину, стремиться к ней. И это странно окружающим, но что нам до них?
Ромашка и Я.
~ Скажи, Черный, кто мы друг другу?
–
Понимаешь, когда я был ребенком, я никому не мог довериться, кроме отца. С ним
мы говорили на любые темы. Мне было легко и хорошо в его запредельности. Но
потом он исчез. Вакуум, образовавшийся вокруг меня, заставлял задыхаться,
мучиться и метаться в поисках хоть какой-то отдушины. Иной раз я шел на вокзал,
подсаживался к незнакомому человеку и изливал себя. Я уходил – он оставался
сидеть. Мы больше никогда не увидимся. Но потом появилась ты… Мне легко и хорошо
с тобой. Я могу быть самим собой и не бояться быть не правильно понятым.
Появилось то чувство, что было когда-то с отцом…
Черный и Я.
~ - Знаешь, я никогда не думала, что мы будем вместе – мы виделись на работе, общались, но, чтобы эти отношения переросли в крепкую дружбу, я и не предполагала.
Я и Ромашка
~ - Почему, Черный?
- Потому что ты любишь меня.
- Да брось ты, ты мне просто нравишься и с тобой интересно.
- Нет, потому что ты любишь меня.
Я и Черный.
~ - Это мой друг, а это мой лучший друг.
Я, Черный и Ромашка.
 |
Кадры немого кино, озвученные редкими фугами и гаммами моего эгоцентризма и радости. Сперва нас было двое – Я и Черный.
Потом нас стало двое – Я и Ромашка.
Трое – Я, Черный и Ромашка.
Двое – Черный и Ромашка.
Одна – Я…
Черный исчез на три месяца. Его нет. Его не было. Но о нем невозможно забыть.
- Он уехал в отпуск….
- Он в баптистской секте…
- Он строит Город Солнца…
Но он просто исчез, не сказав никому, куда уехал. Не сказав мне.
Раз.
- Яна Олеговна, я очень хочу вас увидеть. Сегодня. Сейчас. Я выезжаю.
Вот так он появился. Внезапным телефонным звонком в середине сентября. Словно грудой листьев, свалившихся на мою безалаберную голову.
Я была рада? Я была растеряна?
Я люблю… Мое сознание, сердце, мысли, душу засыпали и занежили белые лепестки Ромашки.
~ Но я тебе друг, а ты мне, ну кто мне ты???
Время летит? Время бежит? Время тянется? Времени не существует!
Два.
- Яна Олеговна, как вы думаете, почему я сегодня весь день торчу в “С”, пропускаю работу – нарываюсь на неприятности? Да потому что я скучаю по тебе, балда законопослушная! Ты нужна мне! Приятно? А теперь представь, что все это правда!
Мы купались в искрометной ненормальности друг друга. Разве можно любить женщину? Мне – женщине? Разве можно упиваться ее губами и возноситься на воображаемых крыльях к звездам? Мне - женщине? Да к черту догматы! К черту рамочки, барьеры и кирпичики в нравственных стенах! Да, да, да,… можно!
Мы встретились втроем случайно. Внезапно. Просто так. Я и Ромашка. Я и Черный. Черный и Ромашка? НЕТ!
Три.
- Разве можно иметь такую нелепую куртку желтого цвета? Ужас!!!
Я и Черный? Но только на людях. Только для всех. Только для “галочки”.
Ее мама меня ненавидит и подозревает гомосексуальную связь? - Возьмите Черного и успокойтесь! Вот она я – рядом с высоким, активным, симпатичным мальчиком.., целующая вашу дочь на вашей же кухне!
- Мы сделали их всех!
Четыре.
- Приезжай ко мне в гости.
- Да, но только с Ромашкой.
- Но… Пусть!
Уделаем Черного? Демонстративный бисексуализм? Открытые ласки друг друга? Пусть!
- Надеюсь, Черный понял, что ему достаются только ноги, а мне вся ты?!
Ромашка и Я.
Секс втроем? – Это необычно.
Секс втроем? – Это страшно.
Секс втроем? – Это экстремально! Давай попробуем!
Пять.
- Сколько ей лет?
- Двадцать четыре.
- Эта желтая куртка… Прическа!
- Она мой лучший друг.
- Да ладно, это твой выбор – твои друзья.
Черный соблазняет меня. Черный ловит момент поцелуя и демонстрации мужского превосходства над женским. Черный… Черный… Черный… Ты мешаешь мне любить!!! Я исключу тебя из жизни!!!
Шесть.
- У меня неприятная новость – меня забирают в армию.
Но кто сказал, что новость неприятна? Вот отсюда! Подальше! Оставь меня! С Ромашкой!
Секс втроем? Мы сделали это. И что? Я унижена. Я замарана. Я размазана. Мне стыдно…
Секс вчетвером? Это слишком! Хотя… Да, без меня!
Семь.
- Черный, ты не против секса вчетвером?
- Ну, это уже слишком. А как Яна отреагирует?
- Она согласна.
- Я прямо и не знаю. Как-то это…
- А если перед этим я приеду к тебе, и мы займемся этим вдвоем?
- А Яна что скажет?
- Она согласна…
Холод в пальцах. Холод в груди. Ревность в висках. Боль в душе. И разумная мысль – я не имею права диктовать им, как поступать.
Восемь.
Мы на работе. Ее рука скользит ко мне в брюки, под свитер. Мы целуемся. Все глубже, глубже, азартнее… Я сажаю ее на стол и начинаю раздевать. Слияние. Глухота. Слепота. И детский вскрик за окном: - Лесбиянки!
Все рухнуло внутри. Страх. Стыд. Мы не такие?! Нет! Да! Нет! Господи, как тяжело быть не таким, как все!
Лесбиянки!
Глупые дети, не вовремя оказавшиеся возле окна. Глупые мы, не зашторившие так манящее любопытные взгляды окно.
- Я люблю мужчин. Я ни за что не откажусь от них.
- А я тебя и не заставляю, Ромашка!
Девять.
- Зачем ты едешь к нему, Ромашка?
- Мне это необходимо. Моя кожа портится – мне нужны мужские гормоны, вот и все.
- Может, не стоит?
- Ты ревнуешь?
- Да.
- Мне это неприятно. Потому что нет никаких оснований. Были бы основания – твоя ревность мне бы льстила. А так – меня это раздражает. Кроме того, ведь ты же не против?
Словно на каторгу.
Понедельник. Вечер. Остановка. Ромашка едет к Черному. А я? – любящий взгляд. Рвущаяся на части душа – ну пойми меня! Ну, пожалей меня! Не уезжай! Отрекись от этой затеи! И разумная мысль - я не имею права диктовать ей, как поступать. Мысль слишком разумная, чтобы быть моей. НЕ УЕЗЖАЙ!!!
Их было девять – растерянных и вот так случайно собранных слайдов зарисовки, под шуточным названием “Я, Черный и Ромашка”. А потом – словно выключили свет, порвали светлую полотняную ткань, ласкаемую картинками нас троих во мне и со мной. Свет застыл густой струей в вакууме. И шум кинопроектора… Настолько медленный, настолько монотонный, что каждый его оборот каплями секунд ударяется о возбужденный обидой и ревностью мозг.
Кап: Я не могу уснуть. Слезы, истерика. Как нелепо выглядит простынь в сжатых судорогой скулах, в сжимаемых до крови под ногтями костяшках окаменевших пальцев. Звериный вой, словами молящий Бога уснуть. Сейчас, сразу, без боли, без памяти, отключиться, а там – утро. Свежая голова найдет разумные мысли и выходы. Ей просто необходимо их найти, чтобы мне выжить! А сейчас я хочу только одно – заснуть, забыться, а лучше – исчезнуть!
~ Я – острое чувство отчужденности Джека.
Кап: Вродибы ничего еще не случилось. Ну и что – она съездила к нему. Чего я дергаюсь, волнуюсь, мечусь? Скорее бы вечер и тогда все встанет на свои места. Грани пазлов сомкнутся в единой гармонии, очертя искомую картинку, изрытую мелкими линиями изгибов мозаики.
Но я не могу сидеть на месте!
Вот отсюда, подальше, в магазины, к людям, на улицу! Защитите меня!
Покупаю подарок Ромашке. Но что это? Колючие иголки? Холодные ледышки, разрезающие любой предмет, к чему прикасаются? – мои пальцы. Невероятно. Я – не я. Громадная глыба льда и непонимания. Это происходит со мной? Не может быть! Какой сегодня день? – вторник?
Но ведь еще три дня назад нас называли лесбиянками, и мы вместе преодолевали это!
Ведь еще два дня назад я ощущала ее губы в своих, ее руки играли мной, заставляя извиваться и пульсировать каждую клеточку моей кожи.
Ведь еще вчера она говорила, что любит меня. А сегодня…!
Кап:
- Мне очень хорошо. Я до сих пор не могу поверить, насколько незнакомый мне человек мог за одну ночь оказаться настолько близким и родным. Я буквально свечусь от счастья. Я так хочу поделиться своей радостью с вами всеми!
Я не верю своим глазам. Протягиваю руку и не нахожу ничего, кроме жирного тумана от того, что когда-то было моей Ромашкой. Мой взгляд растерян. Слова забиваются в самые дальние уголки голосовых связок, вызывая тошноту. Что это? Неужели Черный?
Мне это снится! Замечательный выход! Я вижу кошмарный сон. И люди вокруг, такие разделяющие ее счастье – всего лишь герои моего сна.
Она берет меня за руку. Я ощущаю чужое тепло кожи. - Это не сон. Уничтожающая реальность.
Колом проламывающие грудь “Здесь” и “Сейчас”.
Моя Ромашка сама на себе нагадала любовь. Не со мной.
- Доверие – это радость или боль?
Господи! Ну, заставь ее замолчать хотя бы на секунду! Я не могу слышать ее счастья! Я не могу здесь быть!
БЕЖАТЬ!!!
Кап: Она улыбается?
- Мне очень жаль, Яна, что так вышло. Но я действительно влюбилась в него. Но это пройдет.
- Конечно, ведь через неделю он уходит в армию…
- Спасибо, что напомнила.
Смогу ли я прожить неделю в одиночестве? Да запросто! Назло врагам! Я скурюсь, сопьюсь, буду разбрызгиваться стихами, словно едкой желчью. Но я смогу прожить одна. Назло друзьям!
Но, я просто есть, я где-то, я сейчас.
Я рядом. Меня рядом нет.
Скоро сессия? – плевать!
У меня к ней ничего не готово? – к черту!
Ведь мне плохо! Мне так плохо, что хочется застыть и больше никогда не шевелиться, ничего не слышать, не видеть, но главное – НЕ ЧУВСТВОВАТЬ!
Каменный истукан. Обходите меня. Ненавидьте меня. Разрушайте меня. Но вы неизменно назначаете возле меня свидания, гуляете и признаетесь в любви. Вы все равно от меня никуда не денетесь!
Черный и Ромашка. Это я подарила вам вас друг другу. И где я теперь? Где я, пытающаяся найти хвостик времени и хотя бы на мгновение ощутить реальность. Тщетно!
Кап: Чего ты хочешь от меня, Черный! Зачем звонишь мне? Зачем ищешь встречи и интересуешься моим самочувствием? Ведь у тебя есть то, что мне дороже жизни! У тебя есть то, ради чего я отказалась от тебя! У тебя есть… Ты спишь с Ромашкой. Зачем трогать меня?!
А она мечется и ревнует – ты снова хочешь секса втроем.
А она мечется и ревнует – ты звонишь мне, а не ей.
А она мечется и ревнует – ты бабник!
Кап: Я и Ромашка едем к Черному на свидание.
Кап: При встрече Черный целует нас обеих.
Кап: Вы снова вместе, рядом, шепчась и целуясь по углам. Вы даете друг другу клятвы и играете в верную пару, подсунув мне героя Дагестанской войны - обходительного Юру.
Кап: Я ничего не соображаю. Я заблудилась в себе. Я защищаюсь и безумно хочу спать!
Мы едем к Черному домой…
Кап. Кап. Кап…
Кухня… Халаты… Сигареты… Кровати… Разбивка по парам… Пакт с героем Дагестана о ненападении на меня. И твой стон в другом конце комнаты.
СТОП!!!
И каждый твой вздох выкручивает меня, наматывая нити нервов на невидимые вилы твоего оргазма. Комната пропитана тобой, Черным. Электрический стул воздуха казнит меня, упрямо скулящую и слушающую вас.
- Мне плохо!
- Сука…
Я не могу сбить ваш ритм.
Я не могу просить вас прекратить – вы издеваетесь надо мной!
Вы смеетесь – я умираю. Медленно, словно подопытная лягушка, рефлекторно дергающая лапками на каждую передачу тока-вздоха.
Я не могу лежать. Я не могу сидеть. Выхожу на середину комнаты и стою, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Ну неужели вам плевать на меня? Неужели даже это не остановит ваши сладострастные вздохи и булькающее хлюпанье его члена в тебе, Ромашка?
Ну когда же наступит утро?!!!
Психотравма. Шок. Проваленная сессия. Расшатанные ни к черту нервы. Беспричинные припадки.
Черный в армии, но мы больше не близки. Хочу научить себя жить по-новому, но…
Февраль, 2001 г.
